Источник культурных течений – Кайфэн, город богатейшей культурной традиции, бывший столицей при восьми династиях, великолепный и загадочный. Свобода и богатство местных традиций и обычаев, сплетение воедино множества культур так и манит сюда людей. Плодородная почва взращивает деревья, а великий город рождает множество талантов, и Ван Юэлин, много лет отдавший военной карьере, попал под благотворное влияние этого места, с головой окунулся в искусство кисти, туши и надписей на камнях и достиг в нем больших успехов. Вернувшись после отставки в Хэнань, он еще более усердно и скромно работал кистью, и подобно тому, как терновник выделяется на фоне кустарника, его талант выделялся в кругу каллиграфов.
В 80-х годах прошлого века Ван Юэлин начал службу в армии. В 1991 году он работал в Кайфэне, где очутился в каллиграфическом сообществе Чжунъюаня, впитывал в себя знания и культуру города, пользовался поддержкой и руководством мастеров каллиграфии, был полностью сосредоточен на изучении искусства письма и чувствовал себя как рыба в воде. Тщательно изучив стили кайшу и лишу, он принялся кропотливо трудиться над освоением скорописи синшу, взяв за основу образцы письма «двух Ванов» (каллиграфов Ван Сичжи и Ван Сянчжи) и Ми Фу. Перенимая от них все лучшее, он достиг больших высот, переплавил все полученные знания в уникальный стиль полускорописи, простой и естественный с виду и наполненный глубоким смыслом. Этот стиль отражает характерные черты Ван Юэлина как каллиграфа, его глубокое понимание ключевых особенностей китайской каллиграфии и упорное стремление к энергичной и обновленной эстетике.
Мягкий и скромный, экономный и минималистский стиль письма
Каллиграфия Ван Юэлина вольная и непринужденная, он мастерски передает атмосферу спокойствия, подобную легкому ветерку. Его работы негромкие и безмятежные, и в этой безмятежности обнаруживается рассеянная и цветущая мягкая красота. Как раз о таком искусстве говорится: «Даже там, в пустоте, где его кисть и тушь не коснулись бумаги, присутствует дух, а также глубокая мысль, спокойная целеустремленность, без резкости и жестокости, вольный ум». Если говорить о сути творчества, то возникновение такого мягкого стиля неотделимо от личностного роста каллиграфа и его творческих задач. Образованные люди прошлых эпох были пропитаны духом конфуцианства. Устойчивое и гармоничное состояние золотой середины «чжунхэ» – это тот идеал, к которому стремится философия конфуцианства. Чжунхэ – это самая суть искусства каллиграфии и ее высшее состояние. По мере того как Ван Юэлин, стремясь к чжунхэ, шел по стопам мастеров династий Вэй и Цзинь, он находил все больше вдохновения в том настроении, которое передано словами поэта об одиноком дымке в безлюдной пустыне и заходящем солнце на реке Янцзы, атмосфера спокойствия и простора приносила утешение его душе. Основная эстетические функция каллиграфии в том, чтобы поднимать настроение и совершенствовать характер. Когда люди восхищаются искусством и стремятся к нему, то второе несомненно преобладает над первым. С точки зрения природы каллиграфии, стиль письма и его эстетику формируют не только сами черты, но и их композиция. Современные люди в композиции черт видят в основном образ, древние же люди видели в этом дух. Как говорится, «в каллиграфии главное – дух, а на втором месте – форма; лишь тот, кто овладеет обоими, тот наследует древним мастерам». В самом деле, добросердечие и мужественность проникли глубоко в характер каллиграфа. Его каллиграфическая мысль явно стремится к золотой середине «чжунхэ», к единству и гармоничному сочетанию разума и чувств, законов и свободы, рукотворного и природного, формы и содержания. С художественной точки зрения, в его работах органично сочетается глубина познаний, большая одаренность и великолепное мастерство. Если приглядеться к его новым произведениям с позиции образов, можно утверждать, что они достигли великолепной гармонии и баланса темного и светлого, твердого и мягкого, все отвечает принципу золотой середины. Каллиграфии присущи древняя традиция и строгие законы, великолепная красота и глубокое содержание. В первом качестве сочетаются скрытность и откровение, в движении кисти различаются медленный и быстрый темпы, в повороте линии – угловатое и округлое, в поднятии кисти от бумаги – острое и тупое, композиция черт, простота и строгость, тон туши. Читаешь – и невольно духом переносишься в те места, где ива трепещет на ветру и свежие цветы отражают солнечный свет.
Выразительные и стремительные движения в каллиграфии
Выразительность каллиграфии Ван Юэлина ослепительна, в простоте движения кисти обнаруживается тонкое понимание природы и мощь, подобная внезапному удару грома. В его каллиграфических работах подвижность черт подобна птице, падающей с неба, изменчивость линии подобна бегущей воде. В этих работах можно ощутить, как сухая сосна дремлет на высоком горном хребте, как огромный валун покоится на берегу канала. Всем известно, что в традиционной китайской каллиграфии ценится движение, это общая черта для всего традиционного искусства. Если говорить о каллиграфии, то двумя важнейшими элементами этого искусства являются молчаливое наблюдение и живое стремительное движение. Мастерство черно-белых линий действительно выражает самый дух, жизненные устремления каллиграфа. В то же время все это отражает дух эпохи, каллиграфия есть квинтэссенция культурного опыта, свежесть и утонченность природы. Путем долгосрочной переплавки этого опыта Ван Юэлин сделал искусство каллиграфии духовной пищей, оно воспитывает ум и силу духа. Манеры, душа и характер художника воплощаются в туши и линиях, природа отражается в них подобно ветру в долине, подобно тому как весенняя радуга наполняет родники, как струи водопада звенят в полете, как золотые рыбки играют волной. Сила чувств и духа трогает до глубины души, мастерство каллиграфа неуловимо свободно и гармонично, стиль плавный и играющий красками – словно раскрывает самую суть природы. Это ощущаешь всем сердцем, будто внезапно осознал совершенную красоту природы, как сказано в стихах: «Мое сердце подобно осенней луне, изумрудное озеро чистое и ясное»; «…мартышка бела как снег, пение птиц прекрасно, как игра на гуцине».
Неуклонно и настойчиво доискиваться самой сути
Каллиграфия Ван Юэлина прекрасна стремлением к естественной красоте, он вплетает красоту природы в каждую линию. Более 30 лет на военном поприще его пытливый взгляд способствовал постоянным наблюдениям, накоплению опыта и понимания. Ван Юэлин считает, что произведение каллиграфии не должно быть слепым повторением традиционной каллиграфии, нужно все испытывать на собственном чувственном опыте, чтобы каллиграфическое искусство в новую эпоху обретало новые черты. Это требует от каллиграфа единения с окружающим миром, бескорыстной любви к этому миру – только тогда можно будет свободно воплотить свои чувства и свой талант в уникальном чередовании черного и белого, в линиях каллиграфии. Он глубоко проник мыслью в искусство каллиграфии, и именно благодаря этому его работы обладают столь особенной эстетической структурой. Ван Юэлин смиренно учился у старшего поколения каллиграфов, особенно в то десятилетие, когда работал в политическом управлении военного округа Кайфэн. В период копирования образцов «двух Ванов» он одновременно тщательно изучал стиль кайшу на каменных стеллах династии Вэй; с упорством, о котором говорят: «не знает отдыха, пока каллиграфия не станет изумлять людей», – искал прорыва, или, иными словами, стоя на плечах гигантов. В течение десяти лет работы в военном округе Кайфэн он все свободное время посвящал изучению каллиграфии и несомненно стал «дышать полной грудью» на пути освоения каллиграфического искусства. Он подбадривал себя словами поэта: «Пот капает со лба в чернильницу, смешиваясь в тушью, черный шелк волос ниспадает на бумагу и превращается в иероглифы; оттачивать работу, пока не задымится кончик кисти, усердием достигать высот». Он благодарен казарменной муштре – именно эта военная закалка так повысила жизненную силу.
Белые облака разошлись, и небо прояснилось, пара птичек гоняется друг за другом в вышине, и выдающийся талант достиг уровня шедевра. Ван Юэлин с его выдающимся мастерством снова и снова брался за поиски в искусстве каллиграфии, он более 20 раз участвовал в Национальной выставке каллиграфии всех уровней и брал призы, многие его работы хранятся в коллекциях авторитетных организаций, в том числе одно произведение хранится в Министерстве культуры. Воистину можно сказать: «В плавании по бескрайнему морю учебы к тем, кто верен, придет пора расцвета. Ученые мужи собираются в Беседке орхидеи, выходят на свет и выделяются из толпы!».