Фонг Шин Йи возлагает большие надежды на возрождение китайской каллиграфии в современном мире.
В китайской каллиграфии то, как человек пишет, не менее важно, чем то, что он пишет.
Фонг Шин Йи открыла для себя китайскую каллиграфию в семь лет, и с тех пор эта бурная страсть не утихает. Стиль письма развивался вместе с самой художницей, вбирал в себя ее личные истории и меняющиеся взгляды.
Это тонкое искусство придает большой вес техническому мастерству, каждый иероглиф требует точнейших движений кисти. Однако даже его традиционные и фундаментальные правила можно нарушать, конечно, после того, как овладеешь основными техниками.
Фонг объясняет: «Простота инструментов для каллиграфии контрастирует со сложностью ее эффектов, они зависят от консистенции и количества туши, которое может вобрать кисть.
Китайская каллиграфия, несмотря на свой абстрактный вид, отнюдь не абстрактное искусство. Иероглифы полны жизни, тесно связаны с силами природы и с энергией движений, созвучных каллиграфу».
Почему китайская каллиграфия так с вами резонирует?
Я думаю, это связано с моей личностью. В процессе письма я наслаждаюсь каждым моментом. Я влюблена в эстетику и текучесть китайских иероглифов.
Например, даже в написании простых иероглифов есть сложность, в мягком стиле письма выражено упорство, а кроме того через каллиграфию художник раскрывает свою сущность, свой характер.
Все это помогло мне осознать аутентичность китайской каллиграфии, а также то, как важно сохранять и передавать дальше китайский язык и иероглифику в нашем быстро меняющемся обществе, где навыки ручного письма забываются, а в цене навыки владения компьютером.
Это искусство и все, что с ним связано, – важная часть моей жизни, именно благодаря им я стала такой, какая я есть, и я бы хотела распространять эту культуру, эту художественную традицию в своем окружении.
Вы сказали, что вас вдохновляют древние китайские каллиграфы Чжао Мэнфу и Ван Сичжи.
Когда я только начинала учиться каллиграфии, я упражнялась, копируя прописи разнообразных надписей на камнях. Мой учитель, который годами руководил мной и наблюдал за мной, заметил потенциал развития в моем стиле письма, и так я начала изучать этих двух мастеров.
Меня покорило разнообразие стилей Чжао Мэнфу и его мастерство в разных шрифтах. В его произведениях завораживает свобода выражения и изображение близости к природе.
Ван Сичжи, «святой каллиграф», также в совершенстве владел всеми стилями каллиграфии, особенно «бегущим стилем» синшу; я до сих пор практикуюсь, копируя его работы.
Штрихи и движения кисти обоих каллиграфов свободные и четкие, иероглифы широкие и плотные по структуре, но в то же время гладкие и плавные.
Как бы вы описали свои стиль письма?
Я бы сказала, что это смесь синшу и кайшу. Мой почерк довольно тонкий и женственный, но также содержит смелые и быстрые штрихи.
Я склонна менять стиль письма в зависимости от значения иероглифов, от эмоций, которые я пытаюсь передать, и самого пространства листа, над которым я работаю.
Эти аспекты нужно учитывать, чтобы создать гармоничное произведение, пространственно уравновесить динамику каждого иероглифа.
Оглядываясь на свои ранние работы, я замечаю, что мой стиль стал более зрелым и твердым, с духом уверенности и смелости.
Я поняла, что в искусстве нет правильного или неправильного пути. Скорее, дело в том, чтобы идти собственным путем.
Как вы думаете, китайская каллиграфия — это исчезающий вид искусства?
Да, особенно если говорить о моем и следующем поколениях. Например, мы часто забываем, как пишутся иероглифы, и чтобы выяснить это, набираем их через транскрипцию пиньинь на телефоне или ноутбуке.
Терпение, нужное для упражнений в каллиграфии – повторения одних и тех же штрихов снова и снова, — сильно контрастирует с быстрым темпом сегодняшней жизни.
Кроме того, система образования в Малайзии сегодня ориентирована на экзамены и это останавливает людей от занятий каллиграфией, ведь навыки каллиграфии не гарантируют поступления в университет.
Расскажите нам немного о вашей любви к музыке.
Музыка, несомненно, лучшая часть моей жизни, и я очень благодарна, что занималась музыкой, пока росла. Она играет большую роль в моем вдохновении, самовыражении, общении и в моей религии.
И, конечно, искусство, которым я занимаюсь сейчас, также тесно связано с музыкой.
То, над чем я сейчас работаю, – это попытка объединить лучшее из двух миров. Это так увлекательно!
Есть ли что-то общее в ваших работах как каллиграфа и как музыканта?
Обе сферы требуют чувствительности, целеустремленности, эмоций, баланса, напряжения, импровизации, расчетов и непрерывного потока и ритма.
Можно сказать, что они исполняются в разных пространствах, на разных платформах, но оба вида искусства способны передать личные истории художника.
Безусловно, оба они могут успокаивать и трогать сердца и умы аудитории через диалог со зрителем и осознанность.
Источник: The Sun Daily